КГ/АМ. Такими думками у нас проплачены каждый второй

Восхищённые комментарии придавали уверенности, а плевки, на которые автор не обращал внимания, открыли интересную грань сетевого общения. Безнаказанность. Ты мог говорить человеку всё, что угодно, не рискуя получить за это в лицо. Мало того, сеть кишела неадекватными, нервными, обидчивыми людьми. Сам Антон уже давно выработал иммунитет к хамству, да и цену себе знал. Он был породист, и обращать внимание на тявканье дворовых шавок, было выше его достоинства. И уподобляться им Антон не собирался. Просто лаять – утеха для плебеев. Он же будет душить, брать за горло и сжимать всё крепче, пока хрипы не умолкнут, и агония не отпустит обмякшее тело. Час «Хэ» подошёл. Он будет мстить. За несчастное детство, за унылую юность, за комплексы, которыми его напичкали окружающие. Он заразит своими комплексами каждого, с кем столкнётся в сети. Пусть почувствуют на своей шкуре, как это быть изгоем.


«Дядя мнёт писю» стали гимном поклонников Папокарлы


Обиженный автор сначала робко возражал, но это только затягивало его в паутину. «Друг мой. Ничего личного, – отвечал Антон. – Но ваш рассказ – настоящая какашка. Вы же согласитесь со мной?» Автор не соглашался и начинал возражать. «Вы со мной собираетесь спорить? Увольте. Спорить о говне я не собираюсь». И когда у несчастного графомана срывало крышу, Антон наслаждался, представляя, как бедолага брызжет слюной, мечется по квартире в своей жалкой беспомощности, подбирает правильные слова, чтобы побольнее ужалить обидчика. Но Антону наплевать. Он льёт желчь, виртуозно фехтует цинизмом и сарказмом. И как апофеоз, спускает лишайных борзых, которые и добивают несчастного своими насмешками и упрёками в неадекватности. Но на этом охота не прекращается. Жертва отслеживается везде, где пытается выложить свой рассказ. И продолжение следует до тех пор, пока загнанная, истерзанная жертва не уходит в подполье или вообще, прокляв Майкрософт, Билла Гейтса и Всемирную Сеть, начинает бояться компьютера.
....................................


Братишка, без обид, может, у тебя есть и лучше стихи, в чём я сомневаюсь, но этот – полнейший навоз. Ты кто на форуме?
- Кривой дрозд.
- Помню, помню тебя. И ник у тебя дурацкий. Ты не мог ничего пооригинальнее придумать? Ты же считаешь себя креативным, да?
- Папокарло, угомонись, - сосед потянул Антона за рукав.
- Да я и не буяню. Просто высказал своё мнение. Имею право. Почему я должен делать вид, что стихи хорошие? Если я вижу г@$но, то я и говорю – «г@$но». Приятель, прости, ничего личного.
Антон повернулся в поэту, но того уже не было за столом. И вдруг что-то потянуло назад, заваливая вместе со стулом. Пол уплывал из-под ног, вестибулярный аппарат пытался исправить ситуацию, но неведомая сила мешала это сделать, увлекая Антона назад и вниз. Он упал, стул отлетел в сторону, и сразу же резкая боль пронзила спину в области почек. Попытался встать, но новый удар повалил его на пол. Вокруг всё замерло. Форумчане сидели, застыв в позах немой сцены. Никто не бросался помогать, никто не собирался мешать расправе. Антон поднял голову, чтобы посмотреть на источник боли, но прямо в лицо ему ворвался носок ботинка. Последнее, что Антон увидел – выемки протектора на подошве. В голове взорвался радужный фейерверк и тут же погас, оставив беспроглядную темноту.
- Прости, ничего личного, - сказал Кривой дрозд бесчувственному телу. – Я тоже, когда вижу г@$но, не могу удержаться.
Закричала официантка, грозясь вызвать милицию.
Стали подниматься, наспех допивая пиво и доедая пельмени. Обходя Папокарлу, двинулись к выходу.
- Вот урод, и тут всё испортил.
- Чувак спутал реал с виртуалом. Заигрался.
- Бывает.
- Я его другим представлял. Стрёмный товарищ.
- Я бы сам с удовольствием приложился. Дрозд, дай клешню пожать. Правильно ты ему приложился.
- Может вернёмся, добавим? – поступило предложение.

ИМХО, это за деньги делается.

Ведь ушедшие на "задний двор" темы уже никто не смотрит